26 апреля президент России Владимир Путин встретился с олимпийскими и паралимпийскими спортсменами и наградил их. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников хотел понять, что приобрели и что потеряли все эти люди за последние недели и месяцы. И во многом, как считает, разобрался.
Встреча с призерами Олимпийских игр и паралимпийцами должна была состояться намного раньше, но Владимир Путин отвлекался на другие дела, которые теперь, видимо, перестали заботить его так, как еще два месяца назад, и вот эта встреча и награждение в Кремле случились наконец 26 апреля.
Логистика оказалась непростой. Утром в Андреевском зале Кремля серебряных и бронзовых призеров награждали помощник президента РФ Игорь Левитин. Паралимпийцы, которые пришли, а большей частью приехали на колясках вместе с ними, ждали своего часа в Георгиевском зале. После награждения в Андреевском зале призеры присоединялись к паралимпийцам, и все вместе начинали ждать олимпийских чемпионов, которых в это время уже по идее должен был награждать Владимир Путин в Екатерининском зале Кремля. И сам президент по сценарию появлялся в конце концов в Георгиевском зале перед всеми. Почему все так сложно? Потому что потому.
Я застал призеров и паралимпийцев в Малахитовой гостиной Большого кремлевского дворца, своего рода зале ожидания, который раньше, когда к Владимиру Путину ездили иностранные гости, использовался еще для пресс-конференций (впрочем, справедливости ради, и сегодня в Кремле ждали генерального секретаря ООН Антонио Гуттериша, но пресс-конференцию тут, в Малахитовой гостиной, предсказуемо никто не планировал).
Призеры заходили через парадный вход, тогда как для спортсменов-колясочников был предусмотрен служебный: там есть лифт. И лифт в этот день работал только для них (поэтому фотокорреспонденты и телеоператоры, например, поднимались, тяжело груженные аппаратурой, на четвертый этаж без посторонней помощи, недоумевая, почему с ними так поступают).
И конечно, сразу при входе девушка-корреспондент федерального телеканала вздыхала, глядя на столпотворение колясок в Малахитовой гостиной:
— Господи, как трудно, как невыносимо это видеть… И тем более снимать!.. Так, берем вот этого парня у окна, пока там сидит…
Конечно, он сидел, и он не собирался никуда уходить. И чужие вздохи ему нужны были меньше всего. Он сам мог бы всех тут пожалеть (особенно журналистов). Людей такой самодостаточности, как в этой гостиной, может, и нигде больше не было сейчас.
Я подошел к горнолыжнику Алексею Бугаеву. Он в этой команде считался одним из лучших. Что-то с рукой у него было, но это не считается.
— Вы уже успели приехать в Пекин на паралимпиаду? — спросил я его.
— Мы уже не то что приехать успели, а участвовали в контрольных тренировках,— пожал он плечами.
На прошлой Олимпиаде они выступали под нейтральным флагом, без гимна, и он завоевал золото и серебро.
— Нас, конечно, и в Корее нервировали,— признался он.— Нельзя, чтоб в одежде два цвета российского флага появлялось… Например, рубашку надел белую, а носки синие — и все, могут оштрафовать. А для нас это очень болезненно! Но в целом нормально было.
— И в Китае ведь тоже под нейтральным флагом допустили?
— Но ведь допустили! — воскликнул он.— А потом говорят: вы едете домой! Ничего, вообще ничего не объяснили. Для обеспечения безопасности нашей делегации…
— От украинцев вас оберегали? Спецоперация шла уже не первый день…
Он кивнул:
— Но мы же знали, как реагировать, если нам что-то кричат. Не обращать внимания, двигаться в верном направлении. Ну то есть просто идти и не замечать… Тем более что у меня же контрольные старты уже по трассе для скоростного спуска, выстроенной по склону. На ней соревнования будут. Я уже поглощен был! Смазку подбирали…
— Какие вы результаты показывали на контрольных стартах?
— На первой тренировке я был третьим,— немного смутился, мне показалось, он.— Потом экспериментировали со скольжением, и я откатывался назад, на четвертое-пятое, но я понимал, что с моей подготовкой без медали я не уеду!
— Тяжко было, когда вернулись?
— Особенно когда смотрел трансляции по телевизору,— признался он.— И я понимал, что это были мои Игры. Мои!
Рядом с ним в колясках сидели двое, и это были легендарные люди, несмотря на свой почти что юный возраст. Иван Голубков накануне Игр в Пекине выиграл шесть золотых медалей на чемпионате мира в норвежском Лиллехаммере. Роман Петушков, чье достижение в лыжных гонках в Сочи невозможно было, казалось, превзойти, должен был бы гордиться Иваном Голубковым не меньше, чем собой. Думаю, что и гордился.
— До Пекина добирались три дня,— рассказал он.— Долетели дотудова, успели даже тренировку сделать, потом все это все и произошло.
— Да, ворвались ночью к нам, когда мы спали, такие же лыжники, товарищи по команде и кричат: «Все, нас всех отстранили, едем домой…» — это произнес уже Влад Лекомцев, который в Лиллехаммере взял семь золотых — в лыжных гонках и в биатлоне. И уже по всем новостям… И потом организаторы нас не пустили даже на лыжах покататься, пока мы там еще два дня сидели…
А им хотелось, они тоже были ведь готовы как никогда, в том смысле что как всегда.
— Причем нам стали говорить, что мы для кого-то представляем угрозу! — и теперь возмущался Иван Голубков.— А какую мы угрозу можем представлять?!
— Вы представляли,— не согласился я.— Вы могли все медали забрать.
— Только такую, да,— легко соглашались они оба.
— 6 марта мы улетели. И нам организовали альтернативные Игры в Ханты-Мансийске. За шесть дней! Спасибо, конечно… Я взял четыре золотых и две серебряных…— сообщил Иван Голубков, и особого воодушевления в его голосе я все-таки не уловил.
Ирина Громова, культовый старший тренер паралимпийской сборной по лыжным гонкам и биатлону, тоже ничего не скрывала:
— Сверху вдруг пошли чисто политические указания. Спортсмены подходили, говорили, это не мы, мы голосовали против…
— А кто тогда?
— Кто-кто?.. А мы были готовы как никогда… Стоячие разгромили бы всех 100%!.. Влад, Виталик, Саня… Не знаю, как сидячие… Потому что Китай выступил превосходно… Но вы же понимаете: у нас, если у человека нет руки, он бегает с одной палкой, и ты с ним ничего не сделаешь. А в колясках пять классов, и китайцы там везде… И классификация там поддуривала… Но мы бы без боя не сдались…
— Но был же чемпионат мира в Лиллехаммере…— мне уже было что вспомнить.
— Там китайцев не было…— призналась Ирина Громова.
— Они на Олимпиаде сосредоточились?..
— Ну они же так и в 2008 году выиграли… Появились, победили и ушли. Это все слухи, я не могу просто так говорить…
— То есть еще неизвестно, кто пришел и выступил на самом деле…
— Да, и фамилии похожие у всех…— сокрушалась Ирина Громова.— Но я не буду ничего говорить!
— В общем, конкурентов у них не было,— понял я.— И, видимо, не будет. Потому что вас опять, скорее всего, не допустят. А может, и правда вас защищали? Вы все-таки в одно мгновение, после 24 февраля, стали сильнейшим раздражающим моментом. Инцидентов боялись, может, организаторы.
— Да у них ФСБ-то серьезное,— убежденно сказала Ирина Громова.— Нас бы в обиду не дали. Да мы бы и сами… Да, они вели себя безобразно…
— Украинцы?..— переспросил я.— Кричали что-то вам?
— Мне не кричали,— с вызовом сказала она.— Мимо меня шли, потупив голову. А тем, кто послабее, кричали. Дане Бритику кричали. «Гори в аду!» — кричали. Ну ничего, такая судьба-судьбинушка… Продержимся… Мы себя еще покажем…
— Сегодня и покажете… Вернее, вас покажут,— хотел приободрить ее и я.
Но и она тоже не нуждалась в этом.
Потом в Андреевском зале награждали серебряных и бронзовых призеров. Звездой здесь была и прежде всего чувствовала себя фигуристка Александра Трусова, впрочем, такое впечатление, не очень довольная собой и окружающими. С журналистами она не разговаривала и была погружена в телефон с приклеенным стикером «Нуачо!». Странно, что на ней не было серебряной медали, которую она завоевала, как известно, в честном бою. Но все помнят, что тогда, в Пекине, она рыдала, выступив, и кричала, что в проклятом спорте ее больше не будет — то есть отдала ему себя всю и еще столько же.
Но где та медаль, сейчас может сказать только сама Александра Трусова. А все остальные призеры надели свои медали и в них выходили получать медали государственные из рук Игоря Левитина и букеты — из рук вице-премьера РФ Дмитрия Чернышенко.
Вот вызвали фигуристку Александру Трусову — и я вдруг увидел, что она вышла, а на шее-то — серебряная медаль! Откуда же?
Александра Трусова невозмутимо получила свою награду и букет, села на место — и тут все прояснилось. Она сняла медаль и отдала ее, стараясь, конечно, не обращать теперь на себя лишнего внимания, соседке, Евгении Тарасовой, тоже из фигурного катания. То есть одолжила у нее перед выходом.
Может, конечно, и ничего такого. А может, и что-то.
Вскоре в Екатерининском зале Кремля Владимир Путин вручал награды чемпионам. Все они прошли карантин. Вернее, не все они прошли карантин. По информации “Ъ”, по крайней мере одна из тех, кто честно сидел на карантине, показала плохие, то есть отличающиеся от ноля титры антител IgM, которые дают понять, что организм болеет прямо сейчас (впрочем, у переболевших тоже долго, до полугода, сохраняются антитела IgM). А к президенту нельзя с любым количеством IgM, хотя в мирной жизни человек считается здоровым, если эти антитела у него на уровне двух единиц.
Кроме того, некоторые просто не пришли. Так, король лыж Александр Большунов повел себя уклончиво, предупредив, что ему предстоит операция и что он не сможет. Причем нельзя же исключить, что ему и правда предстояла операция. В конце концов, ему же ничто не помешало показаться на мартовском митинге-концерте, после которого пловцу Евгению Рылову, как известно, запретили плавать на международных соревнованиях.
Не было и фигуристки Анны Щербаковой, которая увлеклась другим шоу — его организовала по городам страны Этери Тутберидзе. Анна Щербакова в этих условиях посчитала двухнедельный карантин противопоказанным себе. Лыжник Сергей Устюгов тоже не доехал, как лыжницы, выигравшие эстафету.
Таким образом, из 15 олимпийских чемпионов в Екатерининском зале были девять: Камила Валиева, Александр Галлямов, Никита Кацалапов, Марк Кондратюк, Анастасия Мишина, Виктория Синицина, Денис Спицов, Вероника Степанова и Алексей Червоткин.
— Удивительно красивые, виртуозные прокаты наших девочек, первой из которых стала Анна Щербакова, остаются недостижимой для соперниц вершиной,— говорил господин Путин.— Это действительно так.
Он ожидаемо наградил Камилу Валиеву, пришедшую с мамой (больше никто родителей с собой не взял). У дедушки, как известно, болит сердце, и он не смог быть по объективным причинам.
— Конечно, вся страна, поклонники фигурного катания во всем мире по-особому переживали и за Камилу,— отметил президент.— Она вобрала в свой талант все сложнейшие элементы фигурного катания, его пластику, красоту, мощь и нежность, своим трудом вывела спорт на высоту настоящего искусства!.. Такого совершенства невозможно добиться нечестно, с помощью каких-то дополнительных средств, манипуляций, да в фигурном катании все эти средства дополнительные и не нужны, мы с вами это хорошо понимаем и знаем (это, по мнению специалистов, является некоторым преувеличением.— А. К.)… Давайте пока поздравим Камилу Валерьевну с днем рождения: она отмечает его сегодня!
Господин Путин проявил великодушие и по отношению к прогуливающему встречу трехкратному олимпийскому чемпиону:
— Отмечу, что Александр Большунов собрал в Пекине солидную коллекцию олимпийских наград… Ну что значит, я отмечу!..— поспорил с произносимым текстом Владимир Путин.— Это все знают хорошо, и у меня есть возможность его поздравить!..
Спортсмены отвечали президенту в меру сдержанно (хотя на них не похоже), пока очередь не дошла до лыжницы Вероники Степановой:
— Я ровесница века! — воскликнула она.— Я родилась в январе 2001 года. На моих глазах Россия снова стала сильной, гордой, успешной! Не всем в мире это нравится, это очевидно. Но мы на правильном пути, и мы обязательно победим, как победили на Олимпиаде!
Это было неожиданно. Веронике Степановой явно не давали покоя лавры Евгения Рылова.
— Я очень горжусь тем, что сегодня получаю столь высокую награду от нашего президента страны,— не собиралась она снижать свой энтузиазм.— Спасибо вам большое за то, что вы высоко подняли знамя страны, а мы его не опустим! Обещаю!
Пообещать легко. А вот выполнить потом, как иногда оказывается,— совсем другое дело.
После награждения (золотые медалисты, кроме орденов, получили еще сертификаты каждый на 4 млн руб.— компенсацию примерно за половину нового BMW, серебряные — 2,5 млн, бронзовые — 1,7 млн) чемпионы постояли с президентом с шампанским. И это продолжалось, между прочим, долго — прежде всего потому, что происходило без камер. А доносились лишь фрагменты. Так, одна фигуристка из Георгиевского зала переписывалась с подругой из Екатерининского, которая писала ей: «Мы почти освободились и думаю, что через десять минут будем» (в Георгиевском.— А. К.).— «Че делаете? — интересовалась та.— У нас ваша трансляция закончилась 30 минут назад».— «Если коротко: квартиры просим!» — признавалась чемпионка.
Между тем паралимпийцы ждали Владимира Путина в Георгиевском зале с утра, и никаких других развлечений у них тут не было, так что теперь некоторые выглядели очень бодро, потому что успели поспать тут, и крепко.
Появившийся наконец Владимир Путин постарался воодушевить и их, и рыжую Александру Трусову, чьи волосы до колен поутру даже мешали или нет, просто препятствовали Игорю Левитину надеть ей на лацкан пиджака медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени.
— Дорогого,— сказал российский президент,— стоит и серебро Александры Трусовой. Она первой в мире успешно исполнила пять четверных прыжков и открыла новую страницу в истории фигурного катания.
Уверен, она ждала.
— Надеюсь, вклад в воспитание будущих чемпионов внесет и бронзовый призер Пекина — сноубордист Виктор Уайлд. Я знаю, что Виктор объявил о завершении спортивной карьеры, но его знания, опыт очень важны для новых подрастающих поколений.
Но я-то до этого поговорил с Виктором Уайлдом, бывшим гражданином США.
— Зачем вы уходите? Мы все расстроены,— сказал я ему.— Вы еще выиграете у них у всех.
— Расстроены? — переспросил он.— Что я буду завершать карьеру?
— Ну да.
— Ну хорошо,— неожиданно легко вдруг согласился он.— Я буду думать это тоже.
— Не надо уходить,— попросил я.
— Хорошо,— снова согласился он.
— Вы же можете выиграть Олимпиаду?
— Еще раз? — переспросил он.— Конечно, могу!
— И Олимпиаду в Китае мог выиграть!
— И это тоже! Но бронза — хорошо!
— И разводиться не надо было! — я чувствовал, что я сегодня необыкновенно убедителен.
— Да, не надо,— признался и в этом Виктор Уайлд, уже идя к выходу из Андреевского зала.
Так вот, всего этого Владимир Путин еще не знал. А главное, был не в курсе, что Виктор Уайлд остается в большом спорте и никуда не собирается уезжать. И пусть даже хоть все уедут — а этот парень останется. Оказывается, надо было просто попросить.
Но и Никиту Кацалапова я потом спросил:
— А вам еще не предлагали поменять гражданство?
— Зачем? — насторожился он.
— Чтобы в международных соревнованиях участвовать, в чемпионатах мира… Всюду, куда вы теперь не допущены. А для любой страны это будет приобретением. Не поступало предложений?
— Нет! — воскликнул, а скорее вскричал он.— И не поступит!
— Поступить-то может. Просто вы, как я понял, не согласитесь.
— Мы с гордостью поем наш гимн и несем наш флаг! — предупредил меня Никита Кацалапов.
Ну все, все! Спросить нельзя, что ли?
По материалам: kommersant.ru
