9 мая на Красной площади прошел парад, а также шествие «Бессмертного полка». Специальный корреспондент «Ъ» Андрей Колесников — о том, что было и, главное, чего не было в этот день на площади. А вернее — не случилось.
Накануне к параду было много вопросов. Все они были намолены прежде всего Telegram-каналами, и человеку, который живет не понарошку, то есть не в них, вопросы эти могли бы показаться лишенными даже робкой тени смысла. Но все-таки ко мне, например, в фойе Театра на Малой Бронной после очередной премьеры «Тани» вечером 8 мая подходил такой успешный еще пару месяцев назад бизнесмен из твердого списка российского Forbes (он же санкционный список) и, дежурно поинтересовавшись, почему я еще до сих пор никуда не уехал хотя бы не насовсем, уже спрашивал, настанет ли завтра всеобщая мобилизация, о которой президент должен объявить в своей речи на параде.
— Да разве может быть такое? — удивлялся я.— Ведь не может.
Признаться, к концу второй фразы моя собственная уверенность в этом уже слетала на нет.
— Знаете, 23 февраля мы тоже думали, что чего-то не может быть. А 24 февраля все так уже и было, как не может. И мы уже с верховным главнокомандующим в Екатерининском зале Кремля встречались.
И когда я слышал тем же вечером на одной из веранд Патриарших дискуссию о том, проведут ли пленных по Красной площади ближе к вечеру, уже после акции «Бессмертного полка», то ничему уже не удивлялся. То есть хотел удивиться, а уже не мог. Хотелось плакать. И даже не от смеха.
Утром было ветрено и холодновато. Ничего удивительного: даже циклон, накрывший в этот день город, был, по словам синоптиков, североатлантическим.
На трибунах было тесно, но, кажется, нековидно. Гостям не нужно было делать ПЦР-тесты, правда журналисты, слившиеся с ними в проходах к трибунам, сделали за неделю по три.
По материалам: kommersant.ru
