Дьявол, как известно, кроется в деталях. Чтобы пробудить, к примеру, дьявола межэтнической вражды, требуются иногда такие пустяки, что просто диву даешься. Тонкая это сфера, опасная, взрывоопасная. И даже если допустить, что руководство Центробанка знать не знало обо всех ее тонкостях, не ведало, что творило, утверждая дизайн обновленной тысячерублевой купюры, то незнание никак не освобождает от ответственности за допущенный промах.
Мечеть Кул-Шариф. Фото: ru.wikipedia.org
Ответственности как минимум моральной. Есть, правда, мнение, что на главных банкиров страны пора уже заводить уголовное дело. По имеющей информации, активисты движения «Сорок сороков» обратились в Генеральную прокуратуру с требованием проверить руководство ЦБ на предмет наличия в его действиях возбуждения ненависти и вражды, а также унижения «достоинства группы лиц по признакам принадлежности к социальной группе граждан православного вероисповедания и русской национальности».
Это, понятно, пример неадекватной реакции. Но адекватных реакций на этом минном поле ждать вообще не приходится. Не надо просто забредать на это поле без особой нужды. А какая была нужда в изображении на купюре «кастрированного», лишенного креста православного храма — да притом рядом с башней-минаретом, на которой красуется мусульманский полумесяц? Рискнем предположить — совершено никакой.
Напомним, что новая тысячерублевая банкнота посвящена Нижнему Новгороду и Приволжскому федеральному округу. Скандал разгорелся вокруг отображенных на оборотной стороне банкноты Музея истории государственности татарского народа и Республики Татарстан и башни Сююмбике. Оба памятника архитектуры расположены на территории Казанского кремля, рядом друг с другом.
Башня Сююмбике — архитектурный символ Казани, и появление ее на купюре никаких вопросов не вызывает. С музеем, размещенным в здании Дворцовой церкви Казанского кремля, все намного сложнее. Да, это тоже, безусловно, казанский символ. И рисунок на купюре ничуть не искажен: у оригинала креста на маковке тоже нет. Он исчез после революции, в эпоху борьбы с «религиозным дурманом», и потом не возвращался. Но это отнюдь не снимает вопроса об уместности появления здания на новой тысячерублевке.
В принципе, тут могли возникнуть вопросы и к самому факту размещения музея татарской и татарстанской государственности в «выпотрошенном» православном храме. Такое решение совсем не кажется очевидным. Но поскольку ни у жителей Казани, ни даже у РПЦ никакого диссонанса это не вызывает, не резон и нам развивать эту тему.
Нужно, однако, понимать, что после помещения на купюры обкорнанный храм перестал быть символом одной лишь Казани. Теперь это символ всей России. И символ, мягко говоря, неоднозначный.
Можно ли было обойтись на купюре без изображения музея? Запросто. Можно было оставить одну башню Сююмбике. Можно было дать изображение с другого ракурса, чтобы рядом с башней виднелся Благовещенский собор Казанского кремля, у которого с крестами полный порядок. Можно было, наконец, отобразить рядом еще один мусульманский символ Казани и кремля — мечеть Кул-Шариф. В общем, были разные варианты.
Почему же остановились на том, на котором остановились? Что бы ни говорили на этот счет профессиональные конспирологи и записные православные активисты, вряд ли наши «центровые» банкиры долго терзались муками выбора, решая, как бы побольнее унизить граждан православного вероисповедания и русской национальности, как бы посильнее раздуть пожар межнациональной вражды.
Что-то подсказывает, что все было намного проще, прозаичнее. Заказали, взглянули на проект и, недолго думая, утвердили. А если и мелькнула тень сомнения, постарались поскорее ее отогнать. Мол, и так сойдет. Не переделывать же в самом деле — деньги-то уже освоены.
Но не спешите считать эту версию «отбоем тревоги». Тревога остается, и еще какая. Ведь если подумать, что столь же «взвешенно» и «продуманно» в ЦБ решают вопросы, связанные с кредитно-денежной политикой… Нет, лучше даже не думать.
