В результате ракетного удара по больнице Аль-Ахли в Газе погибла украинка. Об этом нам сообщила россиянка, которая живёт в секторе Газа. Собеседница рассказала, что происходит в регионе после трагедии.
Фото: Global Look Press
Жители Газы потихоньку отходят от событий вчерашнего вечера. Когда у людей на руках маленькие дети, а в доме нет света, воды и еды, тут не до скорби.
— Аль-Ахли – это частный баптистский госпиталь. Там погибла моя знакомая украинка, — рассказывает россиянка Юлия. – Она находилась в больнице с пятимесячной дочкой. Малышку прикрыла собой, ребёнок выжил.
Раньше погибшая работала в салоне красоты, который держала ее мама. Делала мне прическу, макияж на девичник перед свадьбой моей дочери. Очень светлая, добрая. Художница, красавица, талантливая.
Потом вся их семья переехала в Турцию. Эта девушка приехала в Газу повидать родственников. Началась война, выехать не успела. Как и когда ее похоронят, не представляю. С этим сейчас проблема, слишком много погибших.
Пару дней назад Юля сама пряталась в центральной больнице Газы. Потом перебралась к знакомым.
— Мы по-прежнему сидим у знакомых дома. Тут очень много людей. С водой плохо. Каждый день ходим в больницу Красного креста, чтобы набрать воды. Видимо, у них есть какие-то условия, чтобы качать воду, может, солярка для мотора, может еще что-то. Там же заряжаем телефоны. Правда, я сегодня не пошла. Отдала зарядить телефон подруге, которая сидит с нами и работает в больнице. Я уже не в состоянии стоять в больнице по два часа, нет сил.
А днём мои дочки сходили за водой – набрали несколько бутылок питьевой и обычной, чтобы помыть 10-месячную внучку. Я в это время сварила ей чуть-суть чечевичной похлебки.
По словам Юлии, электричества вот уже два дня в обычных домах нет совсем.
— Израильтяне говорили, что в южном районе дали электричество, но это не так. Улицы периодически бомбят. Передвигаться опасно, но другого выхода нет. Надо ведь как-то дойти до той же больницы, зарядиться, за водой.
В Сети появилось видео, где люди выстраиваются в очередь за лепёшками, которые пекут на улице.
— Значит, хлеб есть? — спрашиваю собеседницу.
— Не сказала бы… Чтобы купить хлеб, надо записываться в очередь за сутки. В одни руки выдают половину упаковки – это примерно 15 лепёшек, маленьких пит.
Про эвакуацию россиян тоже никакой информации.
— В нашем общем чате, где составляли списки на эвакуацию – тишина. Больше нам никто ничего не пишет…
Юля рассказывает обо всем спокойно, даже как-то буднично. Спрашиваю: привыкаешь к кошмару?
— К такому разве привыкнешь? – удивляется Юля. — Настроение у людей тут подавленное. У меня половина дня проходит в поисках воды, еды, зарядки для телефона, на эмоции просто сил не остается. Хотя очень хочется сеть и пореветь как следует.
— Про заложников ходят какие-то слухи, где они могут находиться?
— Про заложников в моем окружении никто не говорит, тему не обсуждают. Честно, вообще не до этого. Единственное, понятно, что ХАМАС их не отпустит просто так, возможно, только в обмен на гуманитарку.
