Суммы долгов в России зашкаливают. По одним только кредитным картам россияне задолжали более 225 млрд рублей. Общий же объем задолженностей в стране у граждан и компаний исчисляется уже триллионами рублей. При этом должники из года в год становятся все хитрее и изобретают новые способы спрятать свое имущество от приставов. За некоторыми приходится устраивать настоящую погоню.
Фото: Геннадий Черкасов
— Судебный департамент нам приводит такие данные: задолженность признанных банкротами лиц в 2022 году была 2,1 триллиона рублей. В сравнении с прошлым годом это увеличение в 1,3 раза, — рассказал член конституционного комитета Совфеда Артем Шейкин.
В эту сумму вошли долги как граждан, так и компаний. При этом с взысканием этих долгов дела обстоят не очень. Как подчеркнул сенатор, серьезные проблемы возникают с розыском должников. Зачастую судебным приставам не удается найти имущество, которое можно пустить на погашение задолженности.
— Это вызвано рядом проблем. Во-первых, должник не всегда сообщает о тех сделках, которые он проводил. Во-вторых, зачастую формальный подход арбитражных управляющих. Отсутствие доступного сервиса по поиску участия конкретных лиц в капиталах компаний. Ряд сложностей с получением информации по зарубежным активам, — перечислил Артем Шейкин.
Крайне сложно бывает раскрутить цепочку с так называемым мнимым держанием активов. На эту хитрость должники идут, чтобы вывести из-под удара имущество, которое может оказаться под арестом. Чаще всего ценные вещи, машины, недвижимость и доли в бизнесе просто переписываются на кого-то другого. Формально хозяин у имущества меняется, хотя по факту пользуется ею прежний собственник. Правда, как отметил сенатор Шейкин, коллегия по экономическим спорам Верховного суда уже дала инструкцию на этот счет.
— Включать в конкурсную массу надо не только имущество самого банкрота, но также и имущество номинальных лиц, на которых оно переписано. Как у нас их называют, мнимых собственников, — разъяснил член Совфеда.
Еще две ставшие популярными сегодня схемы бегства от долгов – перевод реальных денег в криптовалюту и так называемый трейсинг. Выглядит это так. Например, должник понимает, что скоро приставы придут арестовывать его дом. Чтобы этого избежать, он дарит или продает за смешные деньги его другому гражданину. А тот, уже на правах полноправного хозяина, продает недвижимость снова – теперь уже по полной стоимости. Вырученные деньги при этом зачастую переводятся в биткоины или уводятся в офшор. Цепочка на этом рвется, доказать что-либо невозможно.
При этом в верхней палате отмечают, что чаще всего к процедуре банкротства физических лиц прибегают вовсе не обнищавшие в кризис простые граждане. Эта схема стала отличным способом ухода от долгов для богатых бизнесменов. Чаще всего они предпочитают обанкротить себя, когда их бизнес тоже висит на волоске.
За такими должниками приходится в буквальном смысле гоняться, — говорит замгендиректора Агентства по страхованию вкладов Александр Попелюх. — Чаще всего погоню мы устраиваем за бизнесменами, которые контролировали банки перед банкротством. Причем у них суммы долгов и вовсе заоблачные.
— Сейчас мы банкротим около 400 банков. Требований у нас примерно на 3,5 трлн рублей. Поэтому есть чем заняться, — отметил Александр Попелюх.
Как подчеркнул замглавы АСВ, часто должники-банкиры становятся фигурантами уголовных дел. Чтобы подстегнуть их платить по счетам, эксперт предложил внести поправки в законодательство и освобождать от уголовной ответственности должника, если он полностью погасит задолженность.
— Были примеры, когда бенефициары банков полностью гасили задолженность. Погасил и в результате получил реальный срок. Это не очень мотивирует. Поэтому как предложение – рассмотреть законодательную инициативу, если полностью должник гасит свой долг, освобождать его от уголовной ответственности. В рамках либерализации экономического уголовного законодательства это будет достаточно логично. И это помогло бы всем, кто занимается банкротством, — заключил Попелюх.
