«Говори со мной» — спектакль по пьесам американского драматурга Теннеси Уильямса поставили в Вахтанговском театре. Впервые. За 103 года это вообще первая постановка классика американской драматургии. До сих пор рефлексии, тяжелые комплексы, пограничные состояния и одиночество героев его произведений здесь не приживались. И вот поколение молодой режиссуры в лице Эльдара Трамова обратилось к творчеству этого автора. С премьерного показа обозреватель «МК».
Фото: Яна Овчинникова
Новая сцена. Пока зритель ищет свои места и усаживается, хоть и краем глаза, но успевает рассмотреть то, что уже стоит на сцене и ждёт, когда же все наконец рассядутся, чтобы блеснуть во всей красе. Ну или показаться в необычном свете — художник все-таки Максим Обрезков, а это знак высокого качества. Во всяком случае, видимая часть его декорации с одной стороны точно сошла с детского рисунка или из мультика: фронтально к нам — стена дома из мятой коричневого тона бумаги, крыша черная и тоже изрядно помятая. В стене проем, и в нем на контрасте с помятостью возникает дива в идеальном золотом платье в пол. Не дива, а статуя точеная: чёрные волосы в каре, чёрные очки, пахитоска в руках, только что не раскуренная. Дива открывает рот и, обворожительно улыбаясь, тщательно артикулируя произносит… мужским голосом текст с обычной просьбой выключить телефоны. Милая шутка снимает напряжение, ожидаемое от Уильямса.
За основу своего спектакля Эльдар Трамов взял пять одноактных пьес из его сборника «Пятёрка теннисистам», да ещё и в хорошем переводе Василия Аксёнова. Пьесы — «Долгое прощание», «Портрет Мадонны», «Отчуждённая собственность», «Говори со мной словно дождь и не мешай слушать», «Не могу представить, что будет завтра» — написаны в период с 1940-го по 1973 год, поэтому и характер их разный, порой полярный. При этом каждую из них автор при публикации предварял небольшим эссе или стихотворением, что нашло отражение и в постановке на вахтанговской сцене.
Фото: Яна Овчинникова
Пять пьес режиссёр Трамов сшил одним сквозным персонажем — молодым писателем, его играет Карен Овеян. Естественно, мятущимся, неудачливым, которому еще далеко до признания, но которое непременно придет. Потом. А пока его герои (реальные или вымышленные — поди разбери этих писак) начинают жить на сцене своей жизнью. Писатель выстукивает их чувства и поступки на машинке, вокруг него летают исписанные листы. Рукописи не горят, они летают и приносят с собой странных персонажей с их странными желаниями, эмоциями, комплексами и, как водится у Уильямса — одиночеством. Каждый из них готов произнести с разной степенью отчаяния: «Говори со мной». Что вовсе не означает, будто он хочет быть услышанным, понятым — просто надо высказаться, а кому-то и выкричаться, вместе со словами выплюнув обиду, психозы, боль, отчаяние…
И поди пойми — то реальная, как рана, боль или плод фантазии? Женщина с навязчивой идеей: к ней приходит мужчина и удовлетворяет с ней свои естественные потребности — экспрессивный монолог Яны Соболевской. Мечется рыжая бестия по сцене, как всполох огня, изливая душу двум ошалевшим служкам отеля. А те (опять же Карен Овеян и Виталий Иванов) в форме малинового цвета с ошалелым видом сопровождают ее, пластикой и эмоциональной реакцией отыгрывая ее переживания. Очень точно отыгрывают.
Джо-Карен Овеян. Фото: Яна Овчинникова
А монолог матери (Александра Стрельцына) двух выросших детей, которая неизлечимо больна, — она уже на краю, но перед детьми и миром делает вид, что всё по-прежнему ОК! Та самая дива, что предваряла спектакль в исполнении Марины Есипенко, с воспоминаниями о своем «великом» прошлом, которое, как показало время, оказалось мыльным пузырём, а вот настоящее осталось в маленькой книжной лавке, которую держал ее муж и от которого она сбежала с труппой артистов в Париж за яркой и обманчивой славой.
Ищущая приключений девчонка, что живет возле железной дороги, и мимо проезжающие поезда — ее единственное развлечение и надежда на то, чего она и сама не знает. Даже не мужчины, которые достались ей в «наследство» от умершей старшей сестры… Они — рутина для нее, повседневность, в отличие от праздника, который несут с собой на колесах пассажирские поезда. Ей, каждый раз подбегающей вплотную к полотну и в отчаянье распахивающей на груди платье, есть что показать благополучным пассажирам.
В общем-то, невеселая жизнь людей, сочиненная начинающим автором, приобретает здесь яркие краски оттого, что каждый из них стремится в мир вымышленный, где пытается укрыться, как в домике. В том самом, из детства, что встречал зрителей вначале, а потом уплывал наверх под колосники, открывая одну за одной причудливую картинку мира вымышленного но, увы, временного.
Женщина-Екатерина Крамзина. Фото: Яна Овчинникова
На Новой сцене Вахтанговского он яркий, эксцентричный. Молодой режиссер, для которого это вторая постановка в театре, подошел к произведениям Уильямса с вахтанговским ключом. Он обострил классика, шаржировал, добавил гротеска — все в характерах его персонажей чуть больше, в поступках — ярче, эффектнее, музыкальнее, но не чересчур. При этом в мир героини одной пьесы незаметно и практически не участвуя он вводит героинь и персонажей других. Между плёсами ненавязчиво прорастают стихи, фрагменты эссе, которые у Уильямса предваряли публикации его пьес. Все каким-то тайным образом соединяется, срастается, складываясь в один групповой портрет.
Важно то, что такая структура спектакля позволила режиссеру показать актрис разных поколений — Есипенко, Тумайкину, Соболевскую, Стрельцину, Антонову, Крамзину, Ляхову. Популярные или работающие на третьих ролях, или как Ляхова, только что принятая в труппу — каждая показана крупным планом. И что немаловажно, спасибо художнику Обрезкову, у каждой замечательный костюм при появлении. А как говорили старые актрисы, знающие секреты сцены: «Сделайте меня красивой при выходе, остальное я беру на себя». Это выражение на премьере по Уильямсу оправдало себя полностью. И туалеты от Обрезкова роскошные, стильные, и актрисы прекрасные.
Фото: Яна Овчинникова
Тут публику поджидают открытия — это Александра Стрельцына, всегда заметная даже на третьем плане, показала драматическое дарование, Марина Есипенко, давно не имевшая сольной партии, только подтвердила класс третьей принцессы Турандот. Сдержанная красавица Соболевская здесь как сгусток огня, Анна Антонова, которая за имиджем своей героини-оторвы прячет одиночество, а оно прорывается. И маленькая Ляхова, трепетная и трогательная. С глубоко драматичным, хотя и не совсем понятным в своей сути монологом Ольга Тумайкина.
Режиссёр настолько любит и любуется своими героинями (а без этого иначе ничего не получится), что не позволил себе сократить текст, особенно финальный, и это повлияло на стиль второго акта. Во всем остальном премьера удалась — музыка (Вячеслав Жуков), хореография (Игорь Пиворович), свет (Руслан Майоров), видеоконтент (Ася Мухина), грим (Ольга Калявина). И ещё важно сказать, что в этом групповом женском портрете совсем не потерялись мужчины, которые в спектакле выполняют вспомогательные функции, потому что работают исключительно на партнёрш. Это Карен Овеян, Олег Макаров и Виталий Иванов.
